Когда люди хотят принять в свою семью ребёнка, они, чаще всего, руководствуются самыми добрыми чувствами и намерениями. И эти добрые побуждения попадают на "другую чашу весов" с вполне реалистичными опасениями и социальными стереотипами (мифами) в отношении детей из детских домов.
Какие из этих страхов напрасны, а чего все же стоит опасаться? А главное – что делать, чтобы опасения не сбылись? Наличие страхов в такой переломный момент, как принятие в семью нового члена, вполне нормальное явление. Так что бойтесь на здоровье. Главное:
- не позволять страху себя парализовать,
- судить непредвзято, не попадая во власть мифов и стереотипов.
В конечном итоге, все многообразные страхи приёмных родителей можно разделить на две основные группы: 1 – страхи про ребёнка, 2 – страхи про отношения. Для многих две эти группы сливаются в одном всеохватывающем чувстве страха: "Я не справлюсь и окажусь плохим родителем".
Страх общественного мнения связан с широко распространёнными в обществе стереотипами о том, что усыновление – это нечто второсортное по сравнению с кровными связями. Если бы в нашем обществе было чуть меньше предрассудков и стереотипов в отношении детей-сирот, тогда высокого уровня неконструктивной тревоги удавалось бы избежать. Но дела обстоят именно так – наше общество боится сирот. Слишком сильно въевшееся на уровне подкорки предубеждение, что в детских домах живут только больные дети с "дурной наследственностью". И приёмные родители часто сталкиваются с непрошеными мнениями и советами окружающих. Ведь для многих отсутствие кровных связей между родителями и детьми означает потерю контроля над действительностью, им необходимо, чтобы все устраивалось "нормальным" и "естественным" образом. Для них усыновление, как факт, может казаться чрезвычайно угрожающим. Ведь наличие биологических связей – это определённость и иллюзия власти над будущим.
Справляться с предрассудками можно только одним способом – изучить реальное положение дел и получить новые знания.
"У него плохие гены"
Когда речь заходит о детях-сиротах принято считать, что алкоголизм, наркомания и криминальное поведение передаются по наследству от матери и отца к ребёнку. Но генетика не работает так прямолинейно. Помимо наследственности громадное значение имеют условия жизни и окружающая среда, которая формирует маленького человека.
Да и сама наследственность – вещь весьма неоднозначная: что-то достаётся нам от матери и отца, что-то от прадеда и прабабушки, а что-то и от совсем далёких предков. Как сложится генетический код каждого конкретного человека, предугадать нельзя.
Конечно, детьми наследуется тип нервной системы, особенности ферментной системы, некоторые задатки и способности, но это – не конечный результат, а лишь те предпосылки, на основе которых будет воспитываться и формироваться характер ребёнка. Стоит помнить, что на формирование личности влияют как гены, так и социальное окружение ребёнка. Чаще всего невозможно разделить вклад наследственности и воспитания в формирование личности. Забирая ребёнка в семью, мы меняем его социальное окружение и предоставляем ему гораздо более широкие возможности для развития и самореализации, чем детское учреждение или неблагополучная семья.
Иногда будущие родители боятся неизвестности – того, что нельзя узнать о наследственности принимаемого ребёнка. Действительно, почти невозможно разузнать всю информацию о родственниках ребёнка до седьмого колена, собрать все их медицинские карты и сделать ребёнку вообще все существующие в мире анализы.
Но ведь нельзя быть на сто процентов уверенным в том, какие гены унаследует рождённый в нашей собственной семье ребёнок. В наследственности каждого из нас есть гены, которые могут "дремать" в течение нескольких поколений, а затем проявиться совершенно неожиданно.
И потом, многие ли из нас знают свою генетическую историю более чем на одно-два поколение назад?
А те, кто задаются такой целью, бывают шокированы. Семейное древо даже самой благополучной семьи не обходится без людей, страдающих психическими заболеваниями, алкоголизмом и т.п.
Здоровье
Далеко не каждая семья готова принять ребёнка с особенностями развития и серьёзными заболеваниями. Кандидатов пугает ВИЧ, ДЦП, синдром Дауна, умственная отсталость – всего не перечислить. Но на деле в последние 4-5 лет людей, готовых к принятию особых детей, становится всё больше. И снова происходит это благодаря просвещению. Например, погружаясь в изучение ВИЧ, очень быстро понимаешь, что в быту человек с таким диагнозом не представляет ни для кого опасности. Есть определённые задачи – принимать лекарство в одно и то же время каждый день (препараты предоставляются государством бесплатно) и раз в три месяца сдавать анализы, проходить обследование. Осознав это, люди начинают относиться иначе к самой вероятности усыновления ребёнка с ВИЧ. То же касается и знаний в отношении многих других болезней.
Многих родителей беспокоят не имеющиеся диагнозы, а то, что какое-либо заболевание может проявиться с возрастом. Например, ряд приёмных родителей предпочитает брать детей не младенческого возраста, а постарше, предполагая, что у них проявилось уже большинство возможных болезней. Здесь хочется отметить, что ситуация с неожиданным возникновением того или иного заболевания возможна и у детей, рождённых в семье, и застраховаться от этого практически невозможно. Этот вопрос скорее связан с общей готовностью к принятию ребёнка таким, какой он есть, со всеми его достоинствами и недостатками. Как только это происходит, как правило, родители перестают беспокоиться о возможных диагнозах.
Страх, что ребёнок может пойти по стопам своих биологических родителей
Миф: если ребёнок знает о том, что его биологическая мать была неразборчива в своих половых связях, достигнув подросткового возраста, он может начать вести себя в провокационной сексуальной манере.
Действительность: в процессе самоидентификации все без исключения подростки "примеряют" на себя разные виды индивидуальности и экспериментируют с различными способами утверждения своей независимости, стараясь при этом как можно меньше походить на своих родителей.
Достигнув подросткового возраста, усыновленный ребёнок может попытаться стать непохожим на усыновителей, выбрав в качестве примера для подражания своих биологических родителей (или сложившийся у него их образ), особенно если это не нравится усыновителям! Это ожидаемое поведение совершенно нормально. Проблемы усугубляются лишь тогда, когда усыновители, столкнувшись с поступками, напоминающими о дисфункциональном поведении биологических родителей ребёнка, начинают неадекватно реагировать на его поведенческие эксперименты.
Я не смогу его полюбить
Рождение кровного ребёнка сопровождается гормональным выбросом в организме матери, что позволяет ей испытывать бурные чувства по отношению к младенцу. Хотя, как мы знаем, даже в относительно благополучных условиях программа родительского поведения может включиться не сразу или не заработать вовсе.
В случае с приёмными детьми мы имеем дело с "родительством без наркоза". Возможно, отношение к приёмному ребёнку будет отличаться от тех чувств, которые мы намечтали себе при просмотре фильмов и чтении «тематической литературы». Возможно, при встрече со своим будущим ребёнком у нас ничего не "ёкнет", а привязанность будет формироваться долгие годы.
К тому же, надо помнить, что "дети из системы" бывают сильно травмированы, им трудно любить и их трудно любить.
Но любовь и привязанность – это процесс, а не отлитый в бронзе результат.
Мы никогда не станем друг другу родными
Есть такая установка в обществе: собственного ребёнка любишь по определению, по факту его рождения. А полюбить чужого – это уже некая сверхзадача.
Часто родители беспокоятся, что не смогут принять и полюбить приёмного ребёнка так, как они полюбили бы (или уже любят) кровных детей. Хотя, мало кто задумывается о том, что разных людей вообще трудно любить одинаково. Мы по-разному любим своих кровных детей: старших и младших, девочек и мальчиков, своих родителей, своих друзей и родственников, но для каждого из них находим место в нашем сердце. Не существует какого-то определённого сценария любви.
Я не просил меня усыновлять
В СМИ, в кино, в социальной рекламе нам обычно показывают милых и несчастных сирот, мечтающих о "новой маме", которой будут благодарны всю оставшуюся жизнь. Но на самом деле это не совсем так. Дети приходят в семью со своими обидами, воспоминаниями, да и за время жизни в замещающей семье успевают накопить собственные претензии к родителям.
Жутким кошмаром для родителей может стать история о том, что их ребёнок превратится в злобного подростка и рано или поздно произнесёт: "Я не просил меня усыновлять". Как в любом мифе здесь есть доля правды, такое вполне может произойти.
Подростки жестоки, и могут сказать подобную фразу, чтобы ранить родителя в ответ на обиду, несправедливый упрёк. С помощью провокационных фраз и действий дети могут проверять, насколько они, в действительности, дороги своим родителям.
Это неприятно, но вполне закономерно для данного этапа взросления. Кровный ребёнок тоже вполне может сказать: "Я не просил меня рожать", что же теперь, исправлять эту "досадную оплошность"?
Важно понимать, что такую реакцию детей зачастую провоцируют сами взрослые. Подобные фразы появляются не на пустом месте, они служат ответом, своеобразной защитной реакцией на слова и действия родителя.
Как правило, такие ответы возникают в случаях, когда родители часто говорят, скольким они пожертвовали для ребёнка, что они сделали ради него, "сколько ночей не спали, слёз пролили, здоровья загубили".
Тем самым взрослые навешивают на ребёнка непосильный груз ответственности, и он защищается единственным доступным ему способом – пытается вернуть эту ответственность родителям.
Я не справлюсь
Это распространенное опасение, у которого могут быть самые разные проявления. Родители могут бояться, что не справятся в материальном плане. Или в моральном. Могут бояться выгореть и потерять силы: не потому, что они слабые, а потому, что воспитывать ребёнка, пережившего тяжёлые психологические травмы, это порой сверхзадача. Могут бояться собственных неожиданных реакций на ребёнка. Много всего.
Полезно на этапе принятия решения об усыновлении прописать все страхи из этой области на бумаге. На нашем курсе ШПР кандидаты в приёмные родители делают это.
Далее вместе с супругом или близким родственником, который будет помогать в воспитании детей, продумать маршруты выхода из сложных ситуаций.
Как зарабатывать больше, если не будет хватать денег?
Где именно черпать ресурсы, если закончатся силы?
Как заботиться о себе, чтобы справиться морально? И много-много других вопросов, ответы на которые нужно искать заранее.
Такая проработка тревог с построением реальных маршрутов поможет принять правильное решение и взять на себя только ту задачу, которая по силам.
Чего на самом деле стоит бояться
Стоит опасаться собственного бесстрашия.
Почему специалистов пугают кандидаты, которые не думают ни о каких трудностях, связанных с принятием в семью детей? По одной простой причине: в таком бесстрашии кроется недостаток рефлексии.
Кандидатам в приёмные родители точно следует опасаться чрезмерной самоуверенности. Она помешает погрузиться в новые знания о детях-сиротах, "на берегу" разобраться с особенностями адаптации и последствиями психологических травм детей.
И второе, чего стоит избегать – это полной изоляции, уверенности, что со всеми проблемами семья должна и может справляться сама. Не должна и не всегда может.
Как раз наоборот, важно представить себе возможные трудности заранее и подумать, к кому именно можно будет обратиться за помощью.
